Реклама - двигатель торговли, а торговля способ существования многих людей. Торговля или простой обмен зародилась тогда, когда люди поняли - на этом берегу реки растёт вкусный лук а на другом - редиска или что-то наподобие, надо меняться - одна луковица на две редиски. Или с невестами - в одном роду есть мальчики, а в другом больше девочек. так что надо меняться... Обмен поначалу был эквивалентный, но потом кто-то решил - зачем меняться, я и так могу всё отхватить. Поэтому и пошло - кому война, а кому мать родна. Но сегодня поговорим о торговле и о базаре.
Эмиль Золя прекрасный писатель и у него в отличие от некоторых русских классиков очень много романов и огромное количество разных героев. Мой любимый герой - Октав Муре, "Накипь", и "Дамское счастье" Не буду говорить о сюжете, но когда в ранней молодости я читала эти книги, мне больше всего нравилось описание магазинов. В нашем городке был единственный универмаг и товары в нём менялись со скоростью беременной черепахи. Другое дело в "Дамском счастье"! Там можно было разглядеть и аристократку-воровку, и услужливых приказчиц, и специальную столовую для служащих - всё для меня было открытием. А описание роскошных тканей и нарядов для дам? А несчастный изготовитель зонтов и другие мелкие торговцы, что разорились из-за коммерческого гения Октава?
..."дядина лавка вызывала в ней какое-то неприятное чувство. Это было необъяснимое презрение, инстинктивное отвращение, вызванное этой норой, где торговали по старике. Все впечатления Денизы — ее робкий приход, сухая встреча родственников, унылый завтрак в тюремном сумраке, ожидание среди сонливого застоя старой, умирающей фирмы, — все это слагалось в глухой протест, в порыв к жизни и к свету. И, вопреки ее доброму сердцу, глаза ее беспрестанно обращались к «Дамскому счастью», словно ей, как продавщице, хотелось согреться в сверкании этой торжествующей торговли."...
Если вспомнить дядю Гиляя, Гиляровского, как он описывает Хитров рынок с его ворами, грабителями, мошенниками и прочими коммерсантами? Это же кладезь по истории старой Москвы! Глава «Трущобы Хитрова рынка» на некоторое время отбила у меня аппетит, но какой же надо иметь талант, чтобы всё это заметить, запомнить и передать без прикрас!
А это знаменитый Хитроы рынок, нашла фотографию и очень довольна. Всё-таки история в фотографиях и иллюстрациях намного интереснее. Посмотрите, какие колоритные фигуры!
В облаке пара на нас никто не обратил внимания. Мы сели за пустой грязный столик. Ко мне подошел знакомый буфетчик, будущий миллионер и домовладелец. Я приказал подать полбутылки водки, пару печеных яиц на закуску — единственное, что я требовал в трущобах.
Я протер чистой бумагой стаканчики, налил водки, очистил яйцо и чокнулся с Глебом Ивановичем, руки которого дрожали, а глаза выражали испуг и страдание.
Я выпил один за другим два стакана, съел яйцо, а он все сидит и смотрит.
— Да пейте же!
Он выпил и закашлялся. — Уйдем отсюда... Ужас!
Я заставил его очистить яйцо. Выпили еще по стаканчику.
— Кто же это там?
За средним столом, обнявшись с пьяной девицей, сидел угощавший ее парень, наголо остриженный брюнет с перебитым носом.
Уверяю вас, эта цитата взята не для того, чтобы показать как убога была Московская Хитровка, а лишь для того, чтобы понять, что люди живут в любых условиях и могут ко многому приспособиться!
С удовольствие вспоминаю Тома Сойера, который продал право на покраску забора! Это гениальный мальчик!
Не могу удержаться и даю большой фрагмент! Но читаю и перечитываю и хохочу в голос! Чудесный мальчик! И никого не обманывал, все сами хотели покрасить забор!
..."Том передал кисть с неохотой на лице, с весельем в сердце. И пока бывший пароход "Большой Миссури" трудился и потел на солнце, удалившийся артист сидел в тени на кадушке, болтал ногами, жевал яблоко и обдумывал планы улавливания других простаков. Недостатка в материале не было; мальчики подходили один за другим: они начинали с насмешки, а кончали тем, что принимались белить. Когда Бен наработался и ушел, Том уступил очередь Билли Фишеру за бумажного змея, вполне исправного; а когда насладился Билли, его сменил Джони Миллер за дохлую крысу и веревочку, на которой ее можно было раскачивать; и так далее, час за часом. Так что к середине дня Том, еще утром неимущий бедняк, буквально утопал в богатстве. У него оказались, кроме тех вещей, которые я назвал, двенадцать шариков, часть органчика, кусок синего бутылочного стекла, в которое можно было смотреть, катушка, ключ, которым нельзя было ничего открыть, кусок мыла, стеклянная пробка от графина, оловянный солдатик, пара головастиков, шесть хлопушек, одноглазый котенок, медная ручка от двери, ошейник для собаки, но без собаки, рукоятка перочинного ножа, четыре апельсиновые корки и старый изломанный оконный переплет."...
На Востоке принято торговаться. Торгуются не только на базарах, торгуются в магазинах, везде, где есть товар, продавец и покупатель. В той книге, что вы читаете, есть момент торговли. Я как-то наблюдала на базаре похожую картину, половина интермедии оттуда...
..."Торг начался с того, что покупатели, глядя на товар, хаяли и ругали его последними словами так грубо, как только могли. Они дружно закатывали глаза в притворном возмущении от якобы жуткого вида чурбака! Подносили к нему руку и тут же отдёргивали пальцы, словно обожглись об его неровную поверхность. Но дотронувшись, подносили пальцы к носу, вдыхали запах и брезгливо морщили носы, словно вышли из нужника, не ополоснув рук. Халил вертел головой и втягивая воздух в лёгкие, будто искал источник вони, потом переводил глаза на кусок сандала, хлопал себя по лбу и вопил: «Так вот что здесь так воняет!»
Покупатели продолжали разыгрывать продавца, а тот, прекрасно понимая, что без торга никто ничего не купит, поддерживал игру. Поэтому в ответ на представление купец клялся и божился, что лучше, чем его дерево не только во всём Афарикенте, но и в Мавераннахре не сыскать. "... (Наталия Трябина, "Первый Узбек")
