Стресс ваш друг
phpBB [media]
15 минут
Бесполезные знания
Re: Бесполезные знания
Раз зашла речь о стрессе, Соломону повезло. Он не знал, что стресс может убить. Мы к несчастью знаем об этом. Ученые Гарварда считают, что эту разрушительную энергию можно укротить и обратить себе на пользу. Как это сделать в продолжении темы Натальи о стрессе и способах их преодоления.
Стресс ваш друг
15 минут
Стресс ваш друг
15 минут
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Решил порадовать сегодня в предверии литературных чтений слеудющим видом поэзии.
Ли́мерик — стихотворный жанр английского происхождения, пятистишие абсурдистского содержания.
Подробности не буду описывать. Думаю заинтересовавшиеся почитают в Википедии, а незаинтересованным не будут мозолить глаза навязчивые описания.
Жил-был старичок из Гонконга…
* * *
Жил-был старичок из Гонконга,
Танцевавший под музыку гонга.
Но ему заявили:
«Прекрати это — или
Убирайся совсем из Гонконга!»
Жил один старичок в Девоншире…
* * *
Жил один старичок в Девоншире,
Он распахивал окна пошире
И кричал: «Господа!
Трумбаду, трумбада!» —
Ободряя людей в Девоншире.
Жил старик на развесистой ветке…
* * *
Жил старик на развесистой ветке,
У него были волосы редки.
Но галчата напали
И совсем общипали
Старика на развесистой ветке.
Эдвард Лир. Книги нонсенса. Перевод с английского Кружкова
Ли́мерик — стихотворный жанр английского происхождения, пятистишие абсурдистского содержания.
Подробности не буду описывать. Думаю заинтересовавшиеся почитают в Википедии, а незаинтересованным не будут мозолить глаза навязчивые описания.
Жил-был старичок из Гонконга…
* * *
Жил-был старичок из Гонконга,
Танцевавший под музыку гонга.
Но ему заявили:
«Прекрати это — или
Убирайся совсем из Гонконга!»
Жил один старичок в Девоншире…
* * *
Жил один старичок в Девоншире,
Он распахивал окна пошире
И кричал: «Господа!
Трумбаду, трумбада!» —
Ободряя людей в Девоншире.
Жил старик на развесистой ветке…
* * *
Жил старик на развесистой ветке,
У него были волосы редки.
Но галчата напали
И совсем общипали
Старика на развесистой ветке.
Эдвард Лир. Книги нонсенса. Перевод с английского Кружкова
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
-
Tania+Ania
- Сообщения: 12626
- Зарегистрирован: 22 май 2016, 07:22
- Откуда: Москва
-
travelgirls
- Сообщения: 4746
- Зарегистрирован: 25 май 2016, 20:10
- Откуда: Москва
Re: Бесполезные знания
Обожаю лимерики! 
Косой старикан из Алжира
Томаты любил в рыбьем жире.
Он их доставал
И в поезд бросал,
Стараясь попасть в пассажиров.
Косой старикан из Алжира
Томаты любил в рыбьем жире.
Он их доставал
И в поезд бросал,
Стараясь попасть в пассажиров.
Re: Бесполезные знания
Продолжение басен Кнышева
ДВА БАРАНА
— А ну-ка, подойди ко мне, — сказал один баран другому.
— Я? — спросил второй баран, стараясь затеряться в стаде.
— Ну не я же, — сказал первый баран.
— А ты не забодаешь меня? — спросил второй баран.
— Не бойся. Подходи ближе.
Когда второй баран подошел к первому, первый баран забыл, что обещал второму, а второй баран забыл, кто первый; первый вдруг сделал вид, что он второй баран, а второй — что он — третий, и хотя третий баран знал, что он не второй, он не знал, не второй ли баран — первый.
Кончилось тем, что седьмой баран забодал шестьдесят третьего.
Жизнь — штука сложная.
ПОЖАР
Однажды утром человек проснулся с ясным дурным предчувствием: сегодня у него должна сгореть квартира.
«Если уж она начнет гореть, то обязательно сгорит», — мелькнуло у него за завтраком.»
«Как пить дать, сгорит», — подумал он, запирая квартиру.
«Ей-ей...» — клялся он себе в трамвае.
Весь день на работе он мучился, не находя себе места.
«Уже горит!» — думал он.
Домой он бежал, как на пожар. «Она уже сгорела!» — думал он.
Когда он ворвался в квартиру, та и не думала гореть.
Тогда он поджег ее сам.
Он стоял в окружении соседей и, сердито сопя, смотрел на бушевавшее пламя.
«Я так и знал», — сказал он.»
ДВА БАРАНА
— А ну-ка, подойди ко мне, — сказал один баран другому.
— Я? — спросил второй баран, стараясь затеряться в стаде.
— Ну не я же, — сказал первый баран.
— А ты не забодаешь меня? — спросил второй баран.
— Не бойся. Подходи ближе.
Когда второй баран подошел к первому, первый баран забыл, что обещал второму, а второй баран забыл, кто первый; первый вдруг сделал вид, что он второй баран, а второй — что он — третий, и хотя третий баран знал, что он не второй, он не знал, не второй ли баран — первый.
Кончилось тем, что седьмой баран забодал шестьдесят третьего.
Жизнь — штука сложная.
ПОЖАР
Однажды утром человек проснулся с ясным дурным предчувствием: сегодня у него должна сгореть квартира.
«Если уж она начнет гореть, то обязательно сгорит», — мелькнуло у него за завтраком.»
«Как пить дать, сгорит», — подумал он, запирая квартиру.
«Ей-ей...» — клялся он себе в трамвае.
Весь день на работе он мучился, не находя себе места.
«Уже горит!» — думал он.
Домой он бежал, как на пожар. «Она уже сгорела!» — думал он.
Когда он ворвался в квартиру, та и не думала гореть.
Тогда он поджег ее сам.
Он стоял в окружении соседей и, сердито сопя, смотрел на бушевавшее пламя.
«Я так и знал», — сказал он.»
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Пока никто не собрался на Поле чудес или какую-нибудь другую телевизионную или не очень игру самое время подковаться как иногда полезно поменять решение
Отрывок из фильма 21 (двадцать одно) 2008 год
А вот здесь мы увидим как это работает.
Удачи
phpBB [media]
Отрывок из фильма 21 (двадцать одно) 2008 год
А вот здесь мы увидим как это работает.
phpBB [media]
Удачи
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Продолжаем разговор (Эдвард Лир Книга Нонсенса [1]
There was an Old Man with a beard,
Who said, 'It is just as I feared!
Two Owls and a Hen,
Four Larks and a Wren,
Have all built their nests in my beard!'
I
Был один старичок с бородою
Поражавшей своею длиною.
Журавли и синицы,
Что за чудные птицы,
Свили гнезда в ней вместе с совою.
II
Бородач огорчался: "Беда!
Словно птичий базар, борода!
В ней и совы, и клест,
И ворона, и дрозд...
Я боялся такого всегда!"
III
Был один старичок в бороде,
Он сказал: «Так и знал, быть беде!
Две совы и несушка,
Корольки и кукушка
Свили гнёзда в моей бороде!»
IV
Жил на свете старик в бороде.
Говорил он: «Я знал, быть беде.
Две совы, три чижа
И четыре стрижа
Свили гнезда в моей бороде».
V
---------------------------------------------------
Одна старушонка из Лоха…
* * *
Одна старушонка из Лоха
Себя развлекала неплохо:
Все утро сидела
И в дудку дудела
На кустике чертополоха.
There was an Old Man with a beard,
Who said, 'It is just as I feared!
Two Owls and a Hen,
Four Larks and a Wren,
Have all built their nests in my beard!'
I
Был один старичок с бородою
Поражавшей своею длиною.
Журавли и синицы,
Что за чудные птицы,
Свили гнезда в ней вместе с совою.
II
Бородач огорчался: "Беда!
Словно птичий базар, борода!
В ней и совы, и клест,
И ворона, и дрозд...
Я боялся такого всегда!"
III
Был один старичок в бороде,
Он сказал: «Так и знал, быть беде!
Две совы и несушка,
Корольки и кукушка
Свили гнёзда в моей бороде!»
IV
Жил на свете старик в бороде.
Говорил он: «Я знал, быть беде.
Две совы, три чижа
И четыре стрижа
Свили гнезда в моей бороде».
V
---------------------------------------------------
Одна старушонка из Лоха…
* * *
Одна старушонка из Лоха
Себя развлекала неплохо:
Все утро сидела
И в дудку дудела
На кустике чертополоха.
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Кнышики на ночь
СПОР (Посвящается той теме о которой в приличном обществе нельзя говорить)
За большим круглым столом в большой прокуренной комнате сидели большие люди. Много людей.
Они спорили.
Спорили хором, парами и поодиночке. Они рождали истину.
Поэтому люди кричали, били себя в грудь и топали ногами. Они рожали истину.
Родилась истина.
Посидела, послушала. Вздохнула и пошла...
А люди все спорили.
СВОЕ «Я»
У всех было свое «я».
А у него не было.
«Пойду», «найду», «буду», — безлично говорил он.
«А где же твое «я»? — спрашивали его.
Этого у него не было.
Поэтому над ним смеялись. Его жалели. Ему советовали.
И вот, наконец, однажды, совершенно случайно он-таки нашел свое «я». Он сжимал его в руках, плакал от счастья и говорил: «Мое «я»... «Я» мое...»
Он нашел свое «я».
Теперь он ничем не отличался от всех.
СПОР (Посвящается той теме о которой в приличном обществе нельзя говорить)
За большим круглым столом в большой прокуренной комнате сидели большие люди. Много людей.
Они спорили.
Спорили хором, парами и поодиночке. Они рождали истину.
Поэтому люди кричали, били себя в грудь и топали ногами. Они рожали истину.
Родилась истина.
Посидела, послушала. Вздохнула и пошла...
А люди все спорили.
СВОЕ «Я»
У всех было свое «я».
А у него не было.
«Пойду», «найду», «буду», — безлично говорил он.
«А где же твое «я»? — спрашивали его.
Этого у него не было.
Поэтому над ним смеялись. Его жалели. Ему советовали.
И вот, наконец, однажды, совершенно случайно он-таки нашел свое «я». Он сжимал его в руках, плакал от счастья и говорил: «Мое «я»... «Я» мое...»
Он нашел свое «я».
Теперь он ничем не отличался от всех.
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
История появления «My Way» Фрэнка Синатры
Песня «My Way» у большинства людей ассоциируется с Френком Синатрой и только с ним. Действительно, английская версия этой песни была написана для Синатры Полом Анкой в 1968 году. Но речь идет только о тексте песни. Музыка появилась на год раньше.
В 1967 году французский шансонье Клокло (в миру Клод Франсуа) исполнил прообраз будущей «My Way» по французски и называлась она «Comme d’habitude» что можно перевести «как обычно». Что же касается английского (американского) названия то его переводят как «Мой путь», хотя более точно было бы «по своему». Английский и французский тексты совершенно не связанны друг с другом и если об оригинале можно сказать, что песня «про любовь», то синатровская версия «про жизнь».
Впоследствии эту песню пели-перепели очень многие исполнители, но как уже было сказано, у людей она запечатлелась неразрывно с именем Френка Синатры. Настолько сильно, что в момент развала Варшавского договора и последующего развала СССР появился полусерьезный термин «доктрина Синатры». С легкой руки Эдуарда Шеварнадзе, который в тот момент был министром иностранных дел Советского Союза, этот термин ушел в жизнь, как олицетворение курса СССР на отказ дальнейшего вмешательства в дела стран социалистического лагеря – участниц Варшавского договора. Подразумевая «каждый идет своим путем».
Классическое исполнение песни «Comme d’habitude»
...и ставшая подлинно классической «My Way»
Источник здесь
Хорошего дня )))
Песня «My Way» у большинства людей ассоциируется с Френком Синатрой и только с ним. Действительно, английская версия этой песни была написана для Синатры Полом Анкой в 1968 году. Но речь идет только о тексте песни. Музыка появилась на год раньше.
В 1967 году французский шансонье Клокло (в миру Клод Франсуа) исполнил прообраз будущей «My Way» по французски и называлась она «Comme d’habitude» что можно перевести «как обычно». Что же касается английского (американского) названия то его переводят как «Мой путь», хотя более точно было бы «по своему». Английский и французский тексты совершенно не связанны друг с другом и если об оригинале можно сказать, что песня «про любовь», то синатровская версия «про жизнь».
Впоследствии эту песню пели-перепели очень многие исполнители, но как уже было сказано, у людей она запечатлелась неразрывно с именем Френка Синатры. Настолько сильно, что в момент развала Варшавского договора и последующего развала СССР появился полусерьезный термин «доктрина Синатры». С легкой руки Эдуарда Шеварнадзе, который в тот момент был министром иностранных дел Советского Союза, этот термин ушел в жизнь, как олицетворение курса СССР на отказ дальнейшего вмешательства в дела стран социалистического лагеря – участниц Варшавского договора. Подразумевая «каждый идет своим путем».
phpBB [media]
Классическое исполнение песни «Comme d’habitude»
phpBB [media]
...и ставшая подлинно классической «My Way»
Источник здесь
Хорошего дня )))
Последний раз редактировалось VSR 08 сен 2018, 18:51, всего редактировалось 1 раз.
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Андрей, читаю эту тему. Очень интересно.
Мне тоже нравятся лимерики. Их можно сочинять и самим.VSR писал(а):Ли́мерик
Прекрасно!VSR писал(а):«My Way»
Re: Бесполезные знания
Сегодня наша тема обзавелась "лицом". Прошу в 1 сообщение темы насладиться, что по заветам Ильича по мнению авторов [плаката] должно было случиться к десятилетию революции с ...
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Пожилой джентльмен из Айовы…
* * *
Пожилой джентльмен из Айовы
Думал, пятясь от страшной коровы:
«Может, если стараться,
Веселей улыбаться,
Я спасусь от сердитой коровы?»
Жила-была дама приятная…
* * *
Жила-была дама приятная,
На вид совершенно квадратная.
Кто бы с ней ни встречался,
От души восхищался:
«До чего ж эта дама приятная!»
Жил-был старичок между ульями…
* * *
Жил-был старичок между ульями,
От пчел отбивался он стульями.
Но он не учел
Числа этих пчел
И пал смертью храбрых меж ульями.
Жил один долгожитель в Пергаме…
* * *
Жил один долгожитель в Пергаме,
Он Гомера читал вверх ногами.
До того дочитался,
Что ослаб, зашатался
И свалился с утеса в Пергаме.
Жил в Афинах один Стариканос…
* * *
Жил в Афинах один Стариканос,
Попугай укусил его за нос.
Он воскликнул: «Ах так?
Сам ты попка-дурак!» —
Вот сердитый какой Стариканос!
* * *
Пожилой джентльмен из Айовы
Думал, пятясь от страшной коровы:
«Может, если стараться,
Веселей улыбаться,
Я спасусь от сердитой коровы?»
Жила-была дама приятная…
* * *
Жила-была дама приятная,
На вид совершенно квадратная.
Кто бы с ней ни встречался,
От души восхищался:
«До чего ж эта дама приятная!»
Жил-был старичок между ульями…
* * *
Жил-был старичок между ульями,
От пчел отбивался он стульями.
Но он не учел
Числа этих пчел
И пал смертью храбрых меж ульями.
Жил один долгожитель в Пергаме…
* * *
Жил один долгожитель в Пергаме,
Он Гомера читал вверх ногами.
До того дочитался,
Что ослаб, зашатался
И свалился с утеса в Пергаме.
Жил в Афинах один Стариканос…
* * *
Жил в Афинах один Стариканос,
Попугай укусил его за нос.
Он воскликнул: «Ах так?
Сам ты попка-дурак!» —
Вот сердитый какой Стариканос!
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
С неделю назад вечером возвращался домой и дорогой, по радио, слушал вторую половину рассказа Н. Лескова. Фигура. Получил огромное удовольствие и вам настоятельно рекомендую.
Целиком 55 минут
И Кнышики
ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ
Человек стоял.
Он весь был поглощен этим.
Опустив голову, отставив ногу в сторону и скрестив руки на груди, он стоял уже целую вечность. И простоял бы еще столько же.
Я подкрался к нему сзади на цыпочках и, осторожно коснувшись его плеча кончиком пальца, сказал: — Приятель, жизнь идет, а ты стоишь. Нельзя стоять на одном месте.
— Понятненько, — сказал он встрепенувшись. — Нельзя стоять на одном месте. Надо чаще менять место, где стоишь.
И отпрыгнул в сторону.
КАК МЫ ЧИТАЕМ
Буквы сливаются в слова, слова складываются в предложения, предложения соединяются в образы, образы сливаются в сюжеты, сюжеты образуют мысль.
После того, как мысль становится ясна, она распадается на сюжеты, сюжеты — на образы, образы — на предложения, предложения — на слова, слова — на буквы, буквы плывут перед глазами, веки слипаются, книга выпадает из рук.»
Спокойной ночи.
phpBB [media]
Целиком 55 минут
И Кнышики
ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ
Человек стоял.
Он весь был поглощен этим.
Опустив голову, отставив ногу в сторону и скрестив руки на груди, он стоял уже целую вечность. И простоял бы еще столько же.
Я подкрался к нему сзади на цыпочках и, осторожно коснувшись его плеча кончиком пальца, сказал: — Приятель, жизнь идет, а ты стоишь. Нельзя стоять на одном месте.
— Понятненько, — сказал он встрепенувшись. — Нельзя стоять на одном месте. Надо чаще менять место, где стоишь.
И отпрыгнул в сторону.
КАК МЫ ЧИТАЕМ
Буквы сливаются в слова, слова складываются в предложения, предложения соединяются в образы, образы сливаются в сюжеты, сюжеты образуют мысль.
После того, как мысль становится ясна, она распадается на сюжеты, сюжеты — на образы, образы — на предложения, предложения — на слова, слова — на буквы, буквы плывут перед глазами, веки слипаются, книга выпадает из рук.»
Спокойной ночи.
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
В соседних темах народ умиляется "линейной драматургии" и "эклектичному языку" Монеточки. И мы раскрутим как следует музыкальный вентилятор, а поможет нам вовсе не киножурнал Хочу все знать, а Джон Стамп (John Stump)
Американский композитор, 1944 года рождения. Умер в 2006 году.
Суд над феями и Вальс Смерти
Это не шуточное, а вполне реальное произведение, которое задумано как невозможное для исполнения, во всяком случае человеком. Если присмотреться к аккордам (вертикальные столбики из нот), то увидите, что некоторые аккорды состоят более, чем из 10 нот, что делает невозможным исполнение человеком десятипальцевым способом.
Night of Nights - Piano
Однако то, что прозвучало выше не имеет отношения к Джону Стампу и его музыке. Это и еще одно произведение ниже принадлежит перу Junya Ota, а не John Stump. Это музыка к игре Touhou.
Сам же "Смертельный вальс" ближе к какафонии, чем к музыке и интересен больше своим графическим рисунком. Джон Стамп позволял себе в тексте партитуры вместо стандартных "престо" или "модерато" забавные пояснения вроде "играть как дирижабль" или "здесь выпускать пингвинов".
Извольте отслушать оригинальную версию, которую может исполнить лишь компьютер
Ну и наконец широко растиражированная в ютубе версия, выдаваемая за оригинал Стампа
Cool&Create - U.N. Owen was Her (это фоновая музыка к игре "The Embodiment of Scarlet Devil", только в фортепианной версии.) Написана Junya Ota
Интересующихся творчеством Д. Стампа прошу взглянуть на воспоминания племянника (на буржуазных языках)
Американский композитор, 1944 года рождения. Умер в 2006 году.
Суд над феями и Вальс Смерти
Это не шуточное, а вполне реальное произведение, которое задумано как невозможное для исполнения, во всяком случае человеком. Если присмотреться к аккордам (вертикальные столбики из нот), то увидите, что некоторые аккорды состоят более, чем из 10 нот, что делает невозможным исполнение человеком десятипальцевым способом.
phpBB [media]
Night of Nights - Piano
Однако то, что прозвучало выше не имеет отношения к Джону Стампу и его музыке. Это и еще одно произведение ниже принадлежит перу Junya Ota, а не John Stump. Это музыка к игре Touhou.
Сам же "Смертельный вальс" ближе к какафонии, чем к музыке и интересен больше своим графическим рисунком. Джон Стамп позволял себе в тексте партитуры вместо стандартных "престо" или "модерато" забавные пояснения вроде "играть как дирижабль" или "здесь выпускать пингвинов".
Извольте отслушать оригинальную версию, которую может исполнить лишь компьютер
phpBB [media]
Ну и наконец широко растиражированная в ютубе версия, выдаваемая за оригинал Стампа
phpBB [media]
Cool&Create - U.N. Owen was Her (это фоновая музыка к игре "The Embodiment of Scarlet Devil", только в фортепианной версии.) Написана Junya Ota
Интересующихся творчеством Д. Стампа прошу взглянуть на воспоминания племянника (на буржуазных языках)
Последний раз редактировалось VSR 20 сен 2018, 05:03, всего редактировалось 2 раза.
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Сегодня в рамках литературных чтений я предлагаю вам отрывок из книги "Эйзенштейн в воспоминаниях современников"
Нина Черкасова
ЧЕРКАСОВ И ЭЙЗЕНШТЕЙН
… Итак, наступило «время Александра Невского»…
Сергей Михайлович попросил меня приехать на примерку, где должен был «решаться» знаменитый плащ Александра Невского. Это было в Москве. Плащ создавала (слово «шить» здесь было бы кощунством) знаменитая Н. П. Ламанова, необыкновенный мастер театрального костюма.
Примерка происходила в мастерских МХАТ, где работала Ламанова.
… Дверь стремительно распахнулась. Вошел Эйзенштейн. Сначала, не глядя ни на плащ, ни на Черкасова, поздоровался с Ламановой и со мной, потом, сразу забыв о нас, с каким-то совсем другим лицом стал всматриваться в своего Александра Невского. Его напряжение передалось всем. Он чем-то скрепил плащ на плече Черкасова, отошел и разметал его руками, точно дуновением ветра с Чудского озера. Плащ взметнулся и лег совсем по-другому и совсем так, как нужно Эйзенштейну. Черкасов в эту минуту стал Александром Невским.
Плащ этот «в действии» я увидела уже на съемке Ледового побоища. Первый раз в жизни смотрела я, как работает Эйзенштейн на съемке. В данном случае буквально на поле боя.
Все было так, как не может быть. Съемки «ледового побоища» происходили, как известно, на Потылихе, в страшную жару, на искусно обработанной площадке, создававшей полную иллюзию огромного снежного поля… Ко мне подошел мой муж в костюме и гриме Александра Невского.
Я ахнула:
— Господи, какой же ты красивый!
Действительно, ни одно «оформление» никогда так не шло ему. Синий плащ был неправдоподобно прекрасен в сочетании с кольчугой, шлемом, ярким солнцем и снегом.
Этого очень красивого русского витязя, такого знакомого и совсем незнакомого, мне сразу захотелось перенести на ковре-самолете домой, в нашу ленинградскую квартиру, к нашему столу.
У меня в гостях обедали все его киногерои: и профессор Полежаев, и царевич Алексей, и все снимавшиеся на «Ленфильме». Мы жили близко от киностудии. Николая Константиновича привозили в перерыв, в костюме и гриме, обедать домой. Это было очень интересно и забавно.
«Во время Грозного» мы нередко, также в перерывах, обедали у Сергея Михайловича, жившего рядом с «Мосфильмом». Николай Константинович — в гриме Ивана Грозного. Когда знаменитая тетя Паша, домоуправительница и «начальство» Сергея Михайловича, подавала тарелку с супом Ивану Грозному, Эйзенштейн говорил:
— Не так, не так, тетя Паша, с поклоном, да пониже…
Началась съемка. Проработав всю жизнь в театре, где начиная с первой-второй генеральной репетиции на сцене во время действия был полный порядок, я, попадая на студию, всегда удивлялась невероятной неразберихе на съемках. На съемках «Александра Невского» все было так же до момента, пока не раздавалась команда:
— Мотор! Съемка!
И тут я увидела чудо, свойственное одному Эйзенштейну.
На несколько минут возникало законченное, пластически точное, необыкновенно красивое, лишенное всякого натурализма действие.
Как известно, Эйзенштейн отрабатывал каждый кадр, заранее рисуя его на отдельном листе бумаги карандашом. Рисунки были так хороши и законченны, что я просила Сергея Михайловича, который дарил их охотно, поставить свою подпись, что он и делал не менее охотно.
Чудо кончилось. Моторы выключили. И началась обычная киносумятица…
… Эйзенштейн говорил мне, что не встречал актера, который бы так точно, быстро схватывал задание и так прекрасно пластически его выполнял, вливаясь в ту форму, которая ему необходима: «Он наполняет мой рисунок своей доброй и теплой кровью». Сергей Михайлович был очень суеверен. Он говорил, что не хочет расставаться с Николаем Константиновичем, так как твердо знает, что Черкасов принесет ему удачу и успех.
Признаюсь, что их творческое сближение тревожило меня. Пугала властность Эйзенштейна, очень уж он заполнял Черкасова. Николай Константинович стал разговаривать, ходить и смотреть, даже улыбаться исподлобья, как он. Это нередко бывает с актерами в разгар работы с режиссером. Но не в такой все же степени. Очень уж силен был Эйзенштейн.
Мы ехали втроем из Переславля, где снималось «Плещееве озеро». Жизнь в деревне была нелегкой, жили в бревенчатой избе, трудно мылись, трудно спали. Съемки были мучительными. Черкасов снимался, стоя по колено в холодной воде. Не ладились да натуре ни рыбная ловля, ни другие трудные сцены. Но вот все кончилось, мы направляемся в Москву.
Дорога была плюхая, двигались медленно. Мечтали только добраться до номера в «Метрополе».
Черкасов устал от работы и от этой жизни, лишенной самых нехитрых удобств. Эйзенштейн был весел и полон энергии, мы — вялые, сонные. Когда подъезжали к Москве, Эйзенштейн спросил как бы между прочим:
— Да, а что вы собираетесь делать завтра?
Николай Константинович просиял.
— Я буду сначала сидеть около ванны и любоваться ею, потом пущу воду из настоящего крана, буду долго, долго смотреть на это прекрасное, давно не виданное зрелище, а потом сяду в ванну и так буду сидеть, пока не надоест!
— А я в это время буду лежать не на сеннике, а на настоящей постели с матрацем, — продолжила я его монолог.
Мы даже оживились от предвкушения такого счастья. Эйзенштейн как-то ласково, даже нежно сказал:
— Мне очень вас жаль. Но боюсь, что это несбыточные мечты: я выстроил дом в Кратове, и завтра я намерен вам его показать. Сейчас семь часов, ванну вы успеете принять сегодня, а номер в «Метрополе» вы будете осваивать послезавтра.
Мы окаменели от отчаяния, потом начали ожесточенно отбиваться. Сергей Михайлович же рассказывал, из каких необыкновенных бревен сделан его дом. Николай Константинович застонал, что его уже мутит от бревен: все декорации Плещеева озера были из бревен, и жили мы тоже в бревнах.
Эйзенштейн стоял на своем, и Черкасов стал понемногу сдаваться. Тогда я предложила чудный вариант: поедет он, а я останусь в Москве. Но не тут-то было. Эйзенштейн, не горячась, уверенный в победе, уговаривал меня. Я молчала.
Николай Константинович сказал мне:
— Пойми, это безнадежная трата сил и времени. Раз Эйзен захотел, ты все равно поедешь.
Утром следующего дня мы ехали с ним и с Е. С. Телешевой. И опять Эйзенштейн был очарователен, вовсю хвалил Черкасова 323 в работе, восхищался моим очень «средним» пальто, говорил, что у нас обоих чудный, отдохнувший вид. Черкасов совсем оттаял…
В Кратове мы поднимались вверх по лестнице недостроенного бревенчатого дома. Эйзенштейн показывал стену, куда сам вбивал гвозди. Я проворчала:
— Уж хоть бы распивались, а то никто не поверит.
Он взял кисточку с тушью, поставил на некрашенной доске свою удивительную подпись и сказал:
— А вдруг я стану знаменитым? Тогда вы вспомните этот день и простите меня за то, что я насильно вытащил вас из ванны и привез сюда.
Дальше все пошло очень гладко. Мы пировали в красивой восьмиугольной комнате. За столом была с нами мать Эйзенштейна, Юлия Ивановна, очень приветливая, интеллигентная и радушная хозяйка стола.
Сергей Михайлович относился к ней с большим уважением и любовью. Разговор был похож на слоеный пирог: мы то и дело возвращались к Александру Невскому.
Сергея Михайловича волновали сроки. Черкасов горевал, что у него нет биографии образа, нет человеческих подробностей:
— Что известно об Александре Невском? Ничего, кроме имени да песен Луговского, никаких портретов не сохранилось, да и не могло их быть…
Эйзенштейн не спорил, но было видно, что его, скорее, устраивало отсутствие документальных данных. Ничто его не связывало, он был единственным, «монопольным» собственником этой темы. Он и история.
И вдруг неожиданно сказал:
— А что, если Александр Невский был маленьким и толстым?
-----------------------------------------------------
Если понравится, могу еще несколько отрывков опубликовать. Интересные о съемках Ивана Грозного и некоторые другие.
Если нужны еще лимерики или кнышики пишите будем добавлять.
Нина Черкасова
ЧЕРКАСОВ И ЭЙЗЕНШТЕЙН
… Итак, наступило «время Александра Невского»…
Сергей Михайлович попросил меня приехать на примерку, где должен был «решаться» знаменитый плащ Александра Невского. Это было в Москве. Плащ создавала (слово «шить» здесь было бы кощунством) знаменитая Н. П. Ламанова, необыкновенный мастер театрального костюма.
Примерка происходила в мастерских МХАТ, где работала Ламанова.
… Дверь стремительно распахнулась. Вошел Эйзенштейн. Сначала, не глядя ни на плащ, ни на Черкасова, поздоровался с Ламановой и со мной, потом, сразу забыв о нас, с каким-то совсем другим лицом стал всматриваться в своего Александра Невского. Его напряжение передалось всем. Он чем-то скрепил плащ на плече Черкасова, отошел и разметал его руками, точно дуновением ветра с Чудского озера. Плащ взметнулся и лег совсем по-другому и совсем так, как нужно Эйзенштейну. Черкасов в эту минуту стал Александром Невским.
Плащ этот «в действии» я увидела уже на съемке Ледового побоища. Первый раз в жизни смотрела я, как работает Эйзенштейн на съемке. В данном случае буквально на поле боя.
Все было так, как не может быть. Съемки «ледового побоища» происходили, как известно, на Потылихе, в страшную жару, на искусно обработанной площадке, создававшей полную иллюзию огромного снежного поля… Ко мне подошел мой муж в костюме и гриме Александра Невского.
Я ахнула:
— Господи, какой же ты красивый!
Действительно, ни одно «оформление» никогда так не шло ему. Синий плащ был неправдоподобно прекрасен в сочетании с кольчугой, шлемом, ярким солнцем и снегом.
Этого очень красивого русского витязя, такого знакомого и совсем незнакомого, мне сразу захотелось перенести на ковре-самолете домой, в нашу ленинградскую квартиру, к нашему столу.
У меня в гостях обедали все его киногерои: и профессор Полежаев, и царевич Алексей, и все снимавшиеся на «Ленфильме». Мы жили близко от киностудии. Николая Константиновича привозили в перерыв, в костюме и гриме, обедать домой. Это было очень интересно и забавно.
«Во время Грозного» мы нередко, также в перерывах, обедали у Сергея Михайловича, жившего рядом с «Мосфильмом». Николай Константинович — в гриме Ивана Грозного. Когда знаменитая тетя Паша, домоуправительница и «начальство» Сергея Михайловича, подавала тарелку с супом Ивану Грозному, Эйзенштейн говорил:
— Не так, не так, тетя Паша, с поклоном, да пониже…
Началась съемка. Проработав всю жизнь в театре, где начиная с первой-второй генеральной репетиции на сцене во время действия был полный порядок, я, попадая на студию, всегда удивлялась невероятной неразберихе на съемках. На съемках «Александра Невского» все было так же до момента, пока не раздавалась команда:
— Мотор! Съемка!
И тут я увидела чудо, свойственное одному Эйзенштейну.
На несколько минут возникало законченное, пластически точное, необыкновенно красивое, лишенное всякого натурализма действие.
Как известно, Эйзенштейн отрабатывал каждый кадр, заранее рисуя его на отдельном листе бумаги карандашом. Рисунки были так хороши и законченны, что я просила Сергея Михайловича, который дарил их охотно, поставить свою подпись, что он и делал не менее охотно.
Чудо кончилось. Моторы выключили. И началась обычная киносумятица…
… Эйзенштейн говорил мне, что не встречал актера, который бы так точно, быстро схватывал задание и так прекрасно пластически его выполнял, вливаясь в ту форму, которая ему необходима: «Он наполняет мой рисунок своей доброй и теплой кровью». Сергей Михайлович был очень суеверен. Он говорил, что не хочет расставаться с Николаем Константиновичем, так как твердо знает, что Черкасов принесет ему удачу и успех.
Признаюсь, что их творческое сближение тревожило меня. Пугала властность Эйзенштейна, очень уж он заполнял Черкасова. Николай Константинович стал разговаривать, ходить и смотреть, даже улыбаться исподлобья, как он. Это нередко бывает с актерами в разгар работы с режиссером. Но не в такой все же степени. Очень уж силен был Эйзенштейн.
Мы ехали втроем из Переславля, где снималось «Плещееве озеро». Жизнь в деревне была нелегкой, жили в бревенчатой избе, трудно мылись, трудно спали. Съемки были мучительными. Черкасов снимался, стоя по колено в холодной воде. Не ладились да натуре ни рыбная ловля, ни другие трудные сцены. Но вот все кончилось, мы направляемся в Москву.
Дорога была плюхая, двигались медленно. Мечтали только добраться до номера в «Метрополе».
Черкасов устал от работы и от этой жизни, лишенной самых нехитрых удобств. Эйзенштейн был весел и полон энергии, мы — вялые, сонные. Когда подъезжали к Москве, Эйзенштейн спросил как бы между прочим:
— Да, а что вы собираетесь делать завтра?
Николай Константинович просиял.
— Я буду сначала сидеть около ванны и любоваться ею, потом пущу воду из настоящего крана, буду долго, долго смотреть на это прекрасное, давно не виданное зрелище, а потом сяду в ванну и так буду сидеть, пока не надоест!
— А я в это время буду лежать не на сеннике, а на настоящей постели с матрацем, — продолжила я его монолог.
Мы даже оживились от предвкушения такого счастья. Эйзенштейн как-то ласково, даже нежно сказал:
— Мне очень вас жаль. Но боюсь, что это несбыточные мечты: я выстроил дом в Кратове, и завтра я намерен вам его показать. Сейчас семь часов, ванну вы успеете принять сегодня, а номер в «Метрополе» вы будете осваивать послезавтра.
Мы окаменели от отчаяния, потом начали ожесточенно отбиваться. Сергей Михайлович же рассказывал, из каких необыкновенных бревен сделан его дом. Николай Константинович застонал, что его уже мутит от бревен: все декорации Плещеева озера были из бревен, и жили мы тоже в бревнах.
Эйзенштейн стоял на своем, и Черкасов стал понемногу сдаваться. Тогда я предложила чудный вариант: поедет он, а я останусь в Москве. Но не тут-то было. Эйзенштейн, не горячась, уверенный в победе, уговаривал меня. Я молчала.
Николай Константинович сказал мне:
— Пойми, это безнадежная трата сил и времени. Раз Эйзен захотел, ты все равно поедешь.
Утром следующего дня мы ехали с ним и с Е. С. Телешевой. И опять Эйзенштейн был очарователен, вовсю хвалил Черкасова 323 в работе, восхищался моим очень «средним» пальто, говорил, что у нас обоих чудный, отдохнувший вид. Черкасов совсем оттаял…
В Кратове мы поднимались вверх по лестнице недостроенного бревенчатого дома. Эйзенштейн показывал стену, куда сам вбивал гвозди. Я проворчала:
— Уж хоть бы распивались, а то никто не поверит.
Он взял кисточку с тушью, поставил на некрашенной доске свою удивительную подпись и сказал:
— А вдруг я стану знаменитым? Тогда вы вспомните этот день и простите меня за то, что я насильно вытащил вас из ванны и привез сюда.
Дальше все пошло очень гладко. Мы пировали в красивой восьмиугольной комнате. За столом была с нами мать Эйзенштейна, Юлия Ивановна, очень приветливая, интеллигентная и радушная хозяйка стола.
Сергей Михайлович относился к ней с большим уважением и любовью. Разговор был похож на слоеный пирог: мы то и дело возвращались к Александру Невскому.
Сергея Михайловича волновали сроки. Черкасов горевал, что у него нет биографии образа, нет человеческих подробностей:
— Что известно об Александре Невском? Ничего, кроме имени да песен Луговского, никаких портретов не сохранилось, да и не могло их быть…
Эйзенштейн не спорил, но было видно, что его, скорее, устраивало отсутствие документальных данных. Ничто его не связывало, он был единственным, «монопольным» собственником этой темы. Он и история.
И вдруг неожиданно сказал:
— А что, если Александр Невский был маленьким и толстым?
-----------------------------------------------------
Если понравится, могу еще несколько отрывков опубликовать. Интересные о съемках Ивана Грозного и некоторые другие.
Если нужны еще лимерики или кнышики пишите будем добавлять.
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
К вопросу о Гамельнском Крысолове
Есть города, всемирную славу которым принесли легенды и сказки. Город Бремен знаменит благодаря небольшой сказке братьев Гримм «Бременские музыканты». Немецкий город Гамельн известен всему миру, потому что в нём сложилась знаменитая легенда о Гамельнском Крысолове.
По преданию, летом 1284 года бродячий музыкант избавил город от наводнивших его крыс, выманив их звуками флейты и утопив в реке Везер. Не получивши за это условленной платы, Крысолов в отместку увёл из города всех детей.
Улица, по которой дети ушли из Гамельна, ещё в XVIII веке называлась Беззвучной улицей. На ней никогда не раздавались звуки песен или музыкальных инструментов.
На старой городской ратуше была сделана надпись: «В году 1284 чародей-крысолов выманил из Гамельна звуками своей флейты 130 детей, и все они до одного погибли в глубине земли».
Что произошло на самом деле? Может быть, случилась буря, может, обвал в горах, как раз тогда, когда в город пришёл бродячий музыкант? Никто этого не знает. Невозможно определить меру правды и меру вымысла в легенде.
Согласно одному варианту предания, все дети утонули в Везере, по другому — скрылись в глубине горы Коппенберг. Есть и такой вариант: все дети прошли сквозь гору и оказались далеко от родного города, в Семиградье (в районе Карпат).
О Крысолове сложены народные баллады. Многих прославленных поэтов и писателей вдохновила эта легенда: великих немецких поэтов Гёте и Гейне, английского поэта Броунинга, шведскую писательницу Сельму Лагерлёф, русскую поэтессу Марину Цветаеву.
«Крысолов», «Дудка Крысолова» — эти слова стали нарицательными. Дудкой Крысолова люди называют лживые обещания, увлекающие на погибель.
-----------------------------------------
Вот один из вариантов развязки.
-----------------------------------------
Шли годы.
Однажды забрёл в осиротевший Гамельн слепой странник.
За несколько медных монет пустил его трактирщик погреться у тёплого очага. Слышал слепой, как стучат о деревянный стол кружки с пивом. И кто-то сказал:
— Откуда ты пришёл, старик? Потешь нас рассказом почуднее, и я, так и быть, поднесу и тебе кружку с пивом.
И слепой старик начал рассказ:
— Много земель исходил я, и вот куда однажды привела меня судьба. Трудно слепцу вести счёт времени: по теплу, идущему от солнца, по холоду, идущему от ночного неба, отличаю я день от ночи. Долго блуждал я по дремучему лесу. Вдруг услышал я звон колоколов. Для слепца звуки то же, что для кормчего свет маяка. Так, идя на звон колоколов, подошёл я к какому-то городу. Стражники не окликнули меня. Я вошёл в ворота и побрёл по улице. Чутко прислушивался я ко всем звукам, стараясь понять, не завела ли меня судьба в недоброе место.
И не мог я не подивиться. Слышал я вокруг себя только молодые голоса. Как птица летал вокруг меня смех. В этом городе больше бегали, чем ходили. Кто-то вприпрыжку обгонял меня. Кто-то бежал мне навстречу. Слышал я, как мяч ударялся в стену. Все голоса были звонкие. Все шаги лёгкие, быстрые. И тогда понял я, что этот город населён одними юношами и девушками. И показалось мне: сложен весь этот город из светлого камня и солнечных лучей.
Был я радушно принят в первом же доме, куда постучал. А когда спросил я, как зовётся этот город, странную сказку рассказал мне мой юный хозяин. Думаю, посмеялся он над бедным стариком, но я не сержусь на доброго юношу. Вот что рассказал он.
Когда были они маленькими детьми, увёл их из родного города человек в зелёной одежде, игравший на дудке. Видно, был это сам дьявол, потому что завёл он их прямо в глубину высокой горы. Но не хватило у него власти, чтобы загубить невинных детей, и после долгих скитаний во мраке прошли дети сквозь гору и очутились в безлюдном, диком месте.
Тогда из лесу пришли лани и кормили самых маленьких своим молоком. Без труда приручались дикие козы. Сначала жили дети в шалашах, а потом стали строить город. И легко поднимали они огромные камни, словно камни сами хотели сложиться в стены и башни...
И когда кончил слепец свой рассказ, услышал он старческие вздохи, глухие рыдания, идущие из самой глубины души. Глухой кашель и стоны.
Тогда понял странник, что вокруг него одни старики. И весь город показался ему мрачным, печальным и сложенным из тёмного камня.
В волнении, прерывающимися от слёз голосами стали спрашивать старики:
— Но где же, где же, в какой стороне лежит тот юный, светлый город?
Но ничего не мог им сказать нищий, слепой странник.
Источник В стране легенд
Есть города, всемирную славу которым принесли легенды и сказки. Город Бремен знаменит благодаря небольшой сказке братьев Гримм «Бременские музыканты». Немецкий город Гамельн известен всему миру, потому что в нём сложилась знаменитая легенда о Гамельнском Крысолове.
По преданию, летом 1284 года бродячий музыкант избавил город от наводнивших его крыс, выманив их звуками флейты и утопив в реке Везер. Не получивши за это условленной платы, Крысолов в отместку увёл из города всех детей.
Улица, по которой дети ушли из Гамельна, ещё в XVIII веке называлась Беззвучной улицей. На ней никогда не раздавались звуки песен или музыкальных инструментов.
На старой городской ратуше была сделана надпись: «В году 1284 чародей-крысолов выманил из Гамельна звуками своей флейты 130 детей, и все они до одного погибли в глубине земли».
Что произошло на самом деле? Может быть, случилась буря, может, обвал в горах, как раз тогда, когда в город пришёл бродячий музыкант? Никто этого не знает. Невозможно определить меру правды и меру вымысла в легенде.
Согласно одному варианту предания, все дети утонули в Везере, по другому — скрылись в глубине горы Коппенберг. Есть и такой вариант: все дети прошли сквозь гору и оказались далеко от родного города, в Семиградье (в районе Карпат).
О Крысолове сложены народные баллады. Многих прославленных поэтов и писателей вдохновила эта легенда: великих немецких поэтов Гёте и Гейне, английского поэта Броунинга, шведскую писательницу Сельму Лагерлёф, русскую поэтессу Марину Цветаеву.
«Крысолов», «Дудка Крысолова» — эти слова стали нарицательными. Дудкой Крысолова люди называют лживые обещания, увлекающие на погибель.
-----------------------------------------
Вот один из вариантов развязки.
-----------------------------------------
Шли годы.
Однажды забрёл в осиротевший Гамельн слепой странник.
За несколько медных монет пустил его трактирщик погреться у тёплого очага. Слышал слепой, как стучат о деревянный стол кружки с пивом. И кто-то сказал:
— Откуда ты пришёл, старик? Потешь нас рассказом почуднее, и я, так и быть, поднесу и тебе кружку с пивом.
И слепой старик начал рассказ:
— Много земель исходил я, и вот куда однажды привела меня судьба. Трудно слепцу вести счёт времени: по теплу, идущему от солнца, по холоду, идущему от ночного неба, отличаю я день от ночи. Долго блуждал я по дремучему лесу. Вдруг услышал я звон колоколов. Для слепца звуки то же, что для кормчего свет маяка. Так, идя на звон колоколов, подошёл я к какому-то городу. Стражники не окликнули меня. Я вошёл в ворота и побрёл по улице. Чутко прислушивался я ко всем звукам, стараясь понять, не завела ли меня судьба в недоброе место.
И не мог я не подивиться. Слышал я вокруг себя только молодые голоса. Как птица летал вокруг меня смех. В этом городе больше бегали, чем ходили. Кто-то вприпрыжку обгонял меня. Кто-то бежал мне навстречу. Слышал я, как мяч ударялся в стену. Все голоса были звонкие. Все шаги лёгкие, быстрые. И тогда понял я, что этот город населён одними юношами и девушками. И показалось мне: сложен весь этот город из светлого камня и солнечных лучей.
Был я радушно принят в первом же доме, куда постучал. А когда спросил я, как зовётся этот город, странную сказку рассказал мне мой юный хозяин. Думаю, посмеялся он над бедным стариком, но я не сержусь на доброго юношу. Вот что рассказал он.
Когда были они маленькими детьми, увёл их из родного города человек в зелёной одежде, игравший на дудке. Видно, был это сам дьявол, потому что завёл он их прямо в глубину высокой горы. Но не хватило у него власти, чтобы загубить невинных детей, и после долгих скитаний во мраке прошли дети сквозь гору и очутились в безлюдном, диком месте.
Тогда из лесу пришли лани и кормили самых маленьких своим молоком. Без труда приручались дикие козы. Сначала жили дети в шалашах, а потом стали строить город. И легко поднимали они огромные камни, словно камни сами хотели сложиться в стены и башни...
И когда кончил слепец свой рассказ, услышал он старческие вздохи, глухие рыдания, идущие из самой глубины души. Глухой кашель и стоны.
Тогда понял странник, что вокруг него одни старики. И весь город показался ему мрачным, печальным и сложенным из тёмного камня.
В волнении, прерывающимися от слёз голосами стали спрашивать старики:
— Но где же, где же, в какой стороне лежит тот юный, светлый город?
Но ничего не мог им сказать нищий, слепой странник.
Источник В стране легенд
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
Последний раз редактировалось VSR 08 сен 2018, 06:11, всего редактировалось 2 раза.
"Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас." — сын Марии Ремарк
Re: Бесполезные знания
VSR, у вас тут такие серьезные темы 
А можно я добавлю действительно бесполезное?
Велик и могуч русский язык!
Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. «Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, поскорее погостить».
Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.
Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».
Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.
После приёма пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.
«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Пётр Петрович – проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.
«Поженим, поженим!», — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша. Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна – прекрасная партия, полноте париться».
Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».
А можно я добавлю действительно бесполезное?
Велик и могуч русский язык!
Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. «Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, поскорее погостить».
Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.
Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».
Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.
После приёма пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.
«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Пётр Петрович – проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.
«Поженим, поженим!», — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша. Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна – прекрасная партия, полноте париться».
Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».
-
LaSer61
- Модератор
- Сообщения: 15498
- Зарегистрирован: 22 май 2016, 09:04
- Откуда: Екатеринбург
- Возраст: 63
Re: Бесполезные знания
Круто. Я только про "окрестности Онежского озера" слыхал.
У нас одно общее - все мы разные.