Миранда.
Автор Tomás Creus
https://www.contrarium.org/tomas-creus/
* * *
Вакцина имела оглушительный успех. Да, окончательный уровень смертности среди вакцинированных составил 10%, но в основном умершие были пожилыми или уже больными, так что, вероятно, это была не вина вакцины, а если и была, то никто не смог бы доказать это каким-либо образом.
В любом случае пандемия закончилась, это точно.
Конечно, маски и запретительные меры продолжали действовать. Причина заключалась в том, что хотя пандемия, несомненно, была побеждена, вирус все еще существовал в своей естественной форме где-то там, и поэтому было жизненно важно продолжить процедуры безопасности, чтобы избежать любого возможного возобновления болезни.
Люди привыкли к этому, как они привыкли ко многому другому до этого. В конце концов носить маску не намного хуже, чем носить шлем или пристегивать ремень безопасности. Разве принуждение оставаться дома на несколько месяцев каждый год сильно отличается от принуждения работать в офисе пять дней из семи в неделю?
Правила есть правила, и они были не так плохи, как другие, которые были установлены в прошлом.
Но кое-что беспокоило власти. Хотя большинство людей предсказуемо выполнили требование по обязательной вакцинации, было несколько групп, которые отказались от неё, ссылаясь на религиозные соображения или соображения здоровья, и нашли убежище в сельских общинах, живущих вне сети.
Они отказались от использования мобильных и сетевых технологий, поэтому их нельзя было так легко отследить, и, поскольку нецифровые наличные деньги были отменены, они, похоже, вернулись к форме торговли, основанной на обмене физическими товарами.
Сначала власти их игнорировали- большинство людей считало их меньшинством неудачников, «антиваксов», как их называли в более ранние, донаучные времена.
И поскольку было маловероятно, что многие выберут такой суровый образ жизни вдали от удобств современной городской жизни они не рассматривались как угроза.
Но в конце концов произошло то, что даже в городах начали появляться слухи о небольших сообществах, где никому не нужно было носить маски, где люди танцевали и улыбались, еда была вкусной и натуральной, а люди влюблялись и производили потомство естественным путем.
Конечно, это была очевидная ложь, но власти не могли допустить, чтобы такие сказки получили признание среди широких масс. Поэтому они начали преследовать «непривлеченных», как они их называли, или «свободных», как те предпочитали называть себя сами.
Их общины были рассеяны. Их лидеры были арестованы. Посадка органических немодифицированных семян стала незаконной.
Власти утверждали, что это было опасно. Не-генетически модифицированные культуры были небезопасными и могли привести к болезням или врожденным дефектам. Многие люди, которые жили в ранее свободных сельских общинах, были арестованы и насильно вакцинированы или были убиты в результате стычек с полицией.
Но в итоге всех их всё же не удалось арестовать или принудительно вакцинировать. Теперь, скрытые среди нормального населения с помощью фальшивых сертификатов, там проживало некоторое количество непривитых людей, которых власти не смогли установить или идентифицировать.
Молодая женщина по имени Миранда, которая родилась в сарае в буквальном смысле слова и никогда не делала прививок, была одной из них. Когда органическое сельское хозяйство было запрещено и большая часть земли была передана крупным компаниям, использующим индустриализированное сельское хозяйство, она была вынуждена переехать в небольшой городок, где зарабатывала случайными заработками и иногда преподавала уроки рисования. Она научилась рисовать в детстве и была весьма талантлива; она тоже очень хорошо умела петь.
У нее был поддельный сертификат вакцины, который во всех отношениях выглядел почти идентичным настоящему, и хотя биотест мог определить, что она на самом деле не делала прививку, или «укол», как это в народе называлось, она
всегда старалась быть осторожной, чтобы не оказаться положении, которое может потребовать теста.
В течение нескольких лет она и сотни других, подобных ей, существовали таким образом, но это было нелегко.
Потому что раньше, по крайней мере,"непривлеченные" могли свободно жить в своих сообществах, по своим правилам, но теперь они должны были прятаться, носить маски и следовать правилам, как и все остальные, так в чем был смысл?
Если они ни в коем случае не могут быть свободными, почему бы не поступить так же, как и все остальные, просто принять укол и покончить с этим?
Миранда иногда думала об этом. Но она пообещала своим родителям, погибшим в перестрелке с полицией, всегда оставаться верной их идеалам. И поэтому она отказалась идти на компромисс. Она знала или надеялась, что нынешняя тирания не может сохраняться вечно. Ей хотелось верить, что однажды можно будет снова стать свободной.
Но однажды они ее поймали. Это была ее собственная глупая ошибка: она была на улице, обычный патруль, и она оставила фальшивый сертификат дома. Она недавно купила новую куртку и забыла сертификат в кармане старой.
Ходить без сертификата было незаконно, поэтому им пришлось сканировать ее руку. Не обнаружив никаких признаков вакцинации, её отправили на тест, который не обнаружил следов вакцины в ее организме. Не имея возможности объяснить причину или предъявить действительный сертификат вакцины - теперь она знала, что фальшивый сертификат, который был у нее дома, будет подвергнут скрупулёзному исследованию и больше ей не поможет - ее отправили в местную тюрьму, а затем в тюрьму федеральную.
«Из этого есть простой выход», - сказал капитан Антуан Хаксли-Эрлих, начальник отдела устойчивости к вакцинам. «Просто сделай укол, и ты будешь свободна».
«Никогда», - ответила Миранда. «Тебе придется сделать это силой».
Это был вариант, конечно, и юридически возможный с недавними изменениями в конституции. Но Антуан хотел не этого. Нет, ей пришлось самой решать- принять вакцину или нет. Не только потому, что в противном случае она могла бы стать мученицей и вдохновить других мятежников, или потому, что люди могли начать думать, что в вакцине действительно было что-то плохое или зловещее; но потому, что он твердо верил, что победа убеждением лучше, чем победа силой, и он был убежден в своей праведности.
Он не мог понять ее упрямый отказ - разве он, как и все другие, не добровольно вакцинировался?
Он напомнил ей, что он, как представитель высших классов, мог этого не делать; и все же он сделал. Почему?
Потому что он верил в закон и порядок, но больше всего потому, что он верил в вакцину.
Он был уверен, что рано или поздно ему удастся убедить ее, что ее беспокойство по поводу лекарства было вызвано только травмой ее детского опыта, когда она жила в суровой сельской местности и наблюдала, как ее родители умирают как преступники, борющиеся с законом.
Но Миранда действительно была очень упрямой. Она отказалась от всех предложенных ей вариантов.
Она предпочла тюрьму вакцинации и отрицание компромиссу. Она даже отказалась от посещения психиатра.
Так что она провела в тюрьме долгие месяцы.
Однажды надзиратель принесла в ее камеру новую книгу, которую она попросила из тюремной библиотеки - «Гражданское неповиновение» Торо. Когда она начала читать, она обнаружила рукописную записку, застрявшую между первыми страницами. «Когда будешь ужинать сегодня вечером, попроси соли»,-говорилось в ней и подпись- «друг».
Кто это мог быть? Она была озадачена, так как прошло много лет с тех пор, как она в последний раз контактировала с кем-либо из ее бывшего сообщества. Но позже в тот же вечер, когда надзиратель принесла ей обед, она смиренно спросила, нельзя ли ей побольше соли. Надзиратель не выказывала никаких подозрений; она принесла ей маленькую белую солонку. В этом не было ничего необычного, но когда Миранда перевернула её, она обнаружила внутри небольшой магнитный ключ и еще одну записку.
В записке говорилось, что ключ откроет дверь ее камеры, и что охранников подкупили. Она могла безопасно сбежать.
В дальнейших инструкциях было указано, как добраться до хижины в лесу поблизости, где она сможет присоединиться к своим коллегам из движения сопротивления.
Она ждала до полуночи; когда все стихло, она попробовала ключ. Это сработало. Она медленно вышла из своей камеры, а затем из тюрьмы, никем не замеченная.
Она выполнила инструкции и закрыла лицо маской. Она боялась, что патруль остановит ее, когда она выезжала из города, так как присутствие полиции было постоянным, а иногда был и комендантский час, но все время она видела только небольшую группу полицейских, от которых ей не составило труда уклониться.
Дорога заняла несколько часов; в записке было сказано, что ей следует избегать любого вида общественного транспорта. Было уже утро, когда она добралась до места назначения, в нескольких милях от города.
Она постучала. Никто не ответил. Она повернула ручку и поняла, что дверь не заперта. Она вошла очень тихо, словно боясь нарушить жуткую тишину. Наконец, она увидела мужчину, сидящего в кресле, повернувшегося к ней спиной.
На нем был темный пиджак и черная шляпа.
«Наконец-то вы здесь», - сказал он. Голос показался ей знакомым, хотя она не смогла вспомнить, где она его слышала. Может быть, это кто-то из ее старого сообщества?
Затем он повернулся к ней. Это был Антуан Хаксли-Эрлих.
Конечно, это была ловушка. Идея заключалась в том, чтобы дать ей надежду для того, чтобы сокрушить её.
Кроме того, теперь, когда она пыталась сбежать и присоединиться к повстанческому движению, ее можно было обвинить в подстрекательстве к мятежу и других обвинениях. Ее легко мог судить военный суд и приговорить к смертной казни.
Так и случилось.
Ей предложили полное помилование в обмен на вакцинацию, но она все равно отказалась. Если бы ей пришлось умереть, то она могла бы умереть на своих условиях. Как святая Джоанна или раннехристианские мученики, она предпочла бы сгореть на костре или быть брошенной львам, чем отступать.
Они не смогли убедить ее получить «укол», но они также не хотели превратить ее в какого-то героя ради дела, пусть даже безумного и безнадежного. Поэтому они решили, что казнь будет проведена тайно, а официальная версия будет гласить, что, поскольку она несколько раз отказывалась от вакцинации, она , наконец, заразилась и умерла.
Сегодня Миранду расстреляют. Она отказалась от всех предложений публичных заявлений о сожалении и даже от последней трапезы. Она также отказалась от повязки на глаза- она хотела, чтобы ничто не закрывало ни единой части ее лица.
Когда палачи поднимают винтовки, Миранда не боится. Ее золотые волосы развеваются на ветру, и она смотрит на солдат с уверенной улыбкой. Она знает, что они могут убить ее тело, но не могут коснуться ее души.
Автор Tomás Creus
https://www.contrarium.org/tomas-creus/
