Под алтарем церкви находится бронзовая урна с останками св. Иосифа Москати, который был канонизирован в 97 г. папой Иоанном Павлом 2. Св. Иосиф Москати преподавал биохимию в неапольском университете, работал главврачом в больнице для неизлечимых больных и прославился тем, что не брал денег за лечение. Это история меня пронзилда очень сильно, нетолько неаполитанцы, но и все верующие съезжаються для того, чтобы попросить о здоровье Джузеппе Москати и взяв за руку его помолиться. Я также не упустила своего шанса. Несмотря на то что я была знакома с Джузеппе очень мало я ему поверила и почувствовала его любовь и доброту, которой он исцелял всех больных.
Во-первых, Джузеппе был итальянцем. Он родился 25 июля 1880 года в Беневенто, в 4 года переехал в Неаполь и прожил там всю жизнь.
Во-вторых, Джузеппе был врач, может быть даже — великий врач. Не целитель, не шаман, а человек с блестящим медицинским образованием (медицинский факультет Неапольского университета) и блестящей карьерой. В 23 года он получил степень доктора медицины, в 28 — стал штатным адъюнктом больницы (будучи самы молодым кандидатом, победил в конкурсе, которого 30 лет ждали видные медики Южной Италии). Его исследования способствовали открытию инсулина. В весьма юном возрасте Джузеппе был принят в члены Королевской Медико-Хирургической Академии, а в 39 лет стал главным врачом палаты неизлечимо больных.
В-третьих, Джузеппе был глубоко верующим человеком. Сейчас этим никого не удивишь, официальные лица всячески подчеркивают свою религиозность, что в России, что на Западе. Но в начале 20 века уважаемый врач-христианин — это нонсенс. Наука была максимально отделена от религии, презирала ее и как будто мстила за средневековые гонения на коперников и галилеев.
И в этих обстоятельствах Джузеппе не только не скрывал своей веры, но и всячески ее подчеркивал и мягко пропагандировал. У своих больных он спрашивал, в мире ли они с Богом, приобщаются ли к таинствам, нет ли на них тяжелого греха, вместе с лекарствами настойчиво рекомендовал исповедь или причастие.
В письме к одному коллеге Москати писал: «Блаженны мы, врачи, если помним, что кроме тел перед нами — бессмертные души, которых, согласно евангельской заповеди, мы должны любить, как самих себя. В этом — наше удовлетворение, а не в том, чтобы слышать, как нас провозглашают целителями физических недугов (Особенно тогда, когда совесть подсказывает нам, что физический недуг прошел сам собой!)».
За это его называли «фанатиком, дурным глазом, сумасшедшим, врачом священников и монашек».
В-четвертых, Джузеппе — святой. В 1975 году его причислили к лику блаженных, а в 1987 — канонизировали (после чудесного исцеления от рака одного неопалитанца, матери которого привидился человек в белом халате, позже опознанный как Москати).
В-пятых, и, несомненно, в-главных, Джузеппе был Человеком. Необычайно добрым, храбрым и бескорыстным.
В 1906 году он рисковал своей жизнью, эвакуируя больных во время извержения Везувия.
А в 1911 принимал участие в ликвидации холеры в неаполе.
Москати не только не брал денег с бедных больных, но и часто вкладывал купюры в выписанные им рецепты. Особо нуждающимся сам покупал лекарства и еду.
С людей нормального достатка он, конечно, деньги брал, но всегда следил за тем, чтобы не взять лишнего.
Вот письмо, посланное им жене одного пациента:
«Досточтимая госпожа, я возвращаю вам часть гонорара, потому что мне кажется, что вы дали мне слишком много. Конечно, от каких-нибудь акул я взял бы больше, но от тружеников — нет. Я надеюсь, что Бог пошлет вам радость, исцелив вашего мужа. И сделайте так, чтобы он не удалялся от Бога и посещал источник спасения (св. причастие). С наилучшими пожеланиями Дж. Москати».
Джузеппе считал свою профессию призванием, которое должно довести его до истощения, физического и морального, он говорил, что «погружен в пучину чудовищного хаоса страданий».
И это не были просто слова.
Москати был и врачом, и ученым, и преподавателем. Он работал в больнице, посещал больных на дому и принимал их у себя (поздно вечером и ночью). Он ставил опыты в лабораториях, писал научные доклады, участвовал в конференциях. Он готовился к занятиям со студентами, следил за их обучением. Когда его спрашивали, где он берет силы, он отвечал: «У того, кто причащается каждое утро, неиссякаемый запас энергии».
Когда Джузеппе собирал своих студентов у мертвого тела и начинал вскрытие, он молился и говорил что-нибудь вроде «Здесь кончается гордыня человека! вот что мы такое! как поучительна смерть!» или «Если бы вы, молодые люди, время от времени размышляли о смерти, вы были бы гораздо добрее».
Он учил своих студентов заботиться не только о телах, но и о душах пациентов, любить их, помогать им и их семьям.
В своем дневнике он писал: «Люби истину, будь самим собой, без притворства, страхов и оглядок. И если истина навлекает на тебя преследования, прими их; и если она стоит тебе мук, терпи их. И если ради истины тебе придется принести в жертву самого себя и свою жизнь, принеси эту жертву мужественно».
Больше всего меня поразило, что Джузеппе умер от физической истощенности в 46 лет.
Когда Джузеппе хоронили, один старик записал в книге соболезнований «Мы оплакиваем его, потому что мир потерял святого, Неаполь — пример всяческих добродетелей, а больные бедняки потеряли все».
